ВЛИЯНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ФАКТОРОВ НА РАЗВИТИЕ ГЛОБАЛЬНЫХ КОММУНИКАЦИОННЫХ ПЛАТФОРМ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ В КОНТЕКСТЕ ДЕЛА ДУРОВА
Аннотация и ключевые слова
Аннотация (русский):
В условиях цифровой эпохи большую важность имеет выработка баланса между требованиями национальной безопасности и защитой фундаментальных прав человека. Цель – рассмотреть конфликт между основателем мессенджера Telegram Павлом Дуровым и французскими властями через призму теории структурного насилия Й. В. Галтунга. Указанный конфликт анализируется в контексте глобального противостояния между технологическими компаниями и государственными структурами, затрагивая вопросы национальной безопасности и защиты конфиденциальности данных. Основное внимание уделено политическим факторам, дополняющим исторический, правовой и социальный контексты. Раскрыты причины и особенности анализируемого конфликта, которые способствуют легитимизации государственного контроля над цифровыми платформами: институциональное давление со стороны государства, информационное неравенство и культурное насилие. Установлено применение институционального давления в действиях французского правительства через использование им институциональных преимуществ для достижения контроля над данными пользователей Telegram. Обнаружено, что стремление государства к доступу к конфиденциальной информации создает значительное информационное неравенство, нарушающее права граждан на приватность и свободу выражения. Формирование общественного нарратива о приоритете безопасности над приватностью рассматривается как форма культурного насилия, нормализующая вмешательство государства в частную жизнь граждан. Помимо этого, позиция Павла Дурова интерпретируется как ненасильственное сопротивление структурному насилию, которое направлено на защиту цифровых прав пользователей и сохранение баланса сил между государством и технологическими компаниями. Выявлена необходимость поиска компромисса между интересами сторон через разработку новых законодательных норм, международных стандартов регулирования цифровых платформ и инновационных технологических решений.

Ключевые слова:
Telegram, Павел Дуров, конфликт, цифровая безопасность, теория структурного насилия, информационная приватность
Текст
Текст (PDF): Читать Скачать

Развитие компании Telegram характеризуется стремительным ростом и инновационным подходом к обеспечению безопасности и конфиденциальности пользовательских данных. Основанная в 2013 году братьями Павлом и Николаем Дуровыми, платформа изначально позиционировалась как альтернатива существующим мессенджерам с акцентом на защиту приватности. Ключевыми этапами развития стали внедрение сквозного шифрования, запуск каналов и групповых чатов, а также интеграция ботов, что значительно расширило функциональность приложения [1] 

Значение Telegram для мирового сообщества и России в частности многогранно. На глобальном уровне платформа способствует развитию свободного обмена информацией, поддерживая принципы свободы слова и защиты личных данных. Для России Telegram стал не только популярным средством коммуникации, но и важным инструментом для распространения новостей, ведения бизнеса и организации общественных движений. Это создает новые вызовы для регуляторных органов и требует адаптации законодательства к реалиям цифровой эпохи (Бородина А.И, Волков Н.С, Голышенкова О.М., Гребенников С.В., Дмитриева Е.В., Медушева М.С., Сейранян Г.А, 2023)[2].

Анализ глобального распространения и использования мессенджера Telegram демонстрирует значительную гетерогенность в его адаптации и применении в различных геополитических контекстах. По данным на конец 2019 года, Telegram зафиксировал существенное присутствие в ряде стран, включая Индию, Российскую Федерацию, Италию, Малайзию, Украину, Испанию, Казахстан, Саудовскую Аравию, Израиль и Сингапур. Данная географическая диверсификация свидетельствует о высокой адаптивности платформы к различным социокультурным и экономическим условиям[3].

          В Российской Федерации платформа Telegram заняла позицию одного из доминирующих средств коммуникации, интегрировавшись как в сферу межличностного общения, так и в деловую среду. В Индии платформа нашла свою нишу среди молодежной аудитории и в бизнес-сегменте, став инструментом для обмена информацией и социального взаимодействия  . Несмотря на регуляторные ограничения в Иране, Telegram продолжает функционировать как средство коммуникации, хотя пользователи сталкиваются с техническими препятствиями в доступе. В Турции и Бразилии наблюдается тенденция к росту популярности приложения, особенно среди молодого поколения [4]. На территории Украины мессенджер широко используется для обмена [5].

В США наблюдается сегментированное принятие платформы, с преобладающим использованием среди молодежной демографической группы и индивидов, стремящихся к альтернативным коммуникационным каналам. Однако, несмотря на этот нишевый успех, Telegram демонстрирует значительно меньшую рыночную долю по сравнению с доминирующими платформами, такими как WhatsApp и Facebook Messenger[6].

В европейском контексте Telegram демонстрирует более широкое распространение, особенно в странах Восточной Европы. Этот феномен может быть обусловлен повышенным вниманием пользователей к вопросам безопасности и конфиденциальности данных. Такая дифференциация в уровнях адаптации между США и Европой подчеркивает влияние культурных, социальных и регуляторных факторов на распространение цифровых коммуникационных платформ в различных геополитических контекстах.

Однако следует отметить наличие юрисдикций, где Telegram подвергся ограничениям или полной блокировке. В Иране приложение периодически блокировалось, особенно в периоды социальной нестабильности. В Китайской Народной Республике доступ к Telegram полностью ограничен, и пользователи вынуждены прибегать к использованию VPN-сервисов для обхода блокировки  [7]. Аналогичные ограничения наблюдаются в Сирии, Объединенных Арабских Эмиратах и Пакистане, что отражает тенденцию к усилению государственного контроля над информационными потоками и коммуникационными каналами.

Конфликт между Павлом Дуровым и французскими властями представляет собой многоаспектное противостояние, отражающее фундаментальные противоречия между правом на конфиденциальность и необходимостью обеспечения государственной безопасности в современном цифровом обществе. Этот конфликт можно рассматривать как проявление структурного насилия, где государственные институты, стремясь к контролю над информационными потоками, вступают в противоречие с принципами свободы и приватности, отстаиваемыми технологическими компаниями.

Генезис конфликта уходит корнями в глобальный контекст усиления террористических угроз и экстремистской деятельности, что привело к повышенному вниманию правительств к вопросам национальной безопасности. Платформа Telegram, предоставляющая высокий уровень защиты пользовательских данных, стала объектом пристального внимания государственных структур из-за своей политики конфиденциальности.

Основными акторами в данном конфликте выступают Павел Дуров, представляющий интересы пользователей и отстаивающий принципы неприкосновенности частной жизни, и правительство Франции, стремящееся получить доступ к данным пользователей для обеспечения национальной безопасности и противодействия террористической угрозе. Предметом спора является фундаментальное противоречие между правом граждан на конфиденциальность и государственными интересами в сфере общественной безопасности.

Анализ причин возникновения конфликта между Павлом Дуровым и французскими властями выявляет комплексный характер проблемы, затрагивающей различные аспекты современного цифрового общества. Рост террористической угрозы в Европе обострил необходимость усиления государственного контроля над коммуникационными средствами, что привело к повышенному вниманию к платформам, обеспечивающим высокий уровень конфиденциальности, таким как Telegram. Несмотря на то, что во Франции Telegram менее популярен, чем Facebook Messenger[8] или WhatsApp, он вызывает особое беспокойство властей из-за репутации платформы, где якобы происходят преступные деяния  (РБК, 2024)[9].

Законодательство Европейского Союза обязывает цифровые платформы обеспечивать безопасность пользователей и сотрудничать с правоохранительными органами [10], что вступает в противоречие с принципиальной позицией Дурова по защите приватности пользователей. Этот идеологический конфликт усугубляется геополитическими факторами, такими как использование Telegram в военных целях, что повышает стратегическую ценность доступа к данным платформы.

Технологическое превосходство Telegram в области шифрования и защиты данных создает дополнительные трудности для государственных органов в получении доступа к информации, что усиливает напряженность в отношениях. Глобализация цифровых угроз требует от государств более агрессивных мер контроля, что приводит к конфликту с принципами свободы в интернете.

Общественное мнение по данному вопросу разделилось: часть общества поддерживает усиление мер безопасности, в то время как другие выступают за защиту цифровых свобод. Это разделение отражается в дебатах о балансе между национальной безопасностью и правами на приватность.

Экономические интересы также играют роль в этом конфликте, так как контроль над популярными цифровыми платформами может рассматриваться государством как способ усиления экономического влияния. В то же время, отсутствие четких международных норм регулирования цифровых платформ создает правовую неопределенность, которая усложняет разрешение подобных конфликтов.

Важно отметить, что в 2021 году правительство Франции официально признало гражданство Павла Дурова, что свидетельствует о признании его вклада в развитие инновационных технологий. Однако последующий арест Дурова в 2024 году произошел на фоне предвыборной кампании во Франции, где вопросы безопасности приобрели особую актуальность, что могло повлиять на решение властей  (Lyengar, 2024)[11].

Также ситуация отражает более широкую тенденцию к усилению государственного контроля над цифровыми платформами в глобальном масштабе. Это ставит вопрос о необходимости разработки новых международных норм и стандартов, регулирующих взаимодействие между государствами и технологическими компаниями в цифровую эпоху.

В контексте данного противостояния особую значимость приобретает проблема свободы выражения мнений в цифровом пространстве. Это требует от всех участников дискурса критического осмысления и выработки новых подходов к взаимодействию между государством, бизнесом и гражданским обществом в сфере цифровых коммуникаций.

С точки зрения теории Йохана Галтунга, действия французского правительства можно интерпретировать как форму структурного насилия, где институциональные механизмы используются для ограничения свобод граждан под предлогом обеспечения безопасности [12]. В то же время, позиция Павла Дурова может рассматриваться как попытка противостоять этому структурному насилию, защищая права пользователей на приватность и свободу коммуникации.

Действительно, правительство Франции, как и многие другие государственные структуры по всему миру, сталкивается с серьезной дилеммой в эпоху цифровых технологий  (Уланов, 2019)[13]. С одной стороны, оно стремится защитить своих граждан от растущих угроз терроризма и киберпреступности. С другой стороны, оно должно уважать фундаментальные права человека, включая право на частную жизнь и свободу выражения мнений. Этот баланс особенно трудно поддерживать в контексте быстро развивающихся технологий и глобальных коммуникационных платформ, таких как Telegram.

В то же время, Дуров последовательно отстаивает права пользователей на конфиденциальность и свободу общения. Его главная цель, согласно его речи, – сохранить репутацию Telegram как надежной платформы, где люди могут свободно обмениваться информацией без страха прослушивания или преследования (РБК, Что сказал Павел Дуров в интервью Такеру Карлсону, 2024)[14] . В условиях растущего давления со стороны государственных структур Дуров ощущает острую необходимость защищать своих пользователей от потенциальных угроз со стороны властей, подчеркивая критическую важность приватности в современном цифровом пространстве.

Французское правительство, в свою очередь, также имеет веские основания для своих действий. Основной задачей властей является обеспечение безопасности граждан и предотвращение террористических угроз. В контексте глобальных вызовов, связанных с терроризмом и радикализацией, правительство стремится получить доступ к информации, которая может способствовать эффективной борьбе с этими явлениями. Это неизбежно создает конфликт между необходимостью обеспечения общественной безопасности и правом пользователей на конфиденциальность.

Анализируя конфликт через призму теории структурного насилия, можно выделить следующие ключевые аспекты:

 

Рисунок 1. Ключевые аспекты конфликта с П. Дуровым

Источник: составлено авторами

 

На самом деле данный конфликт является лишь одним из многих примеров противостояния между технологическими компаниями и государственными структурами в вопросах конфиденциальности и безопасности. Дуров не первый и, вероятно, не последний, кто сталкивается с подобными проблемами в эпоху цифровых технологий.

Одним из наиболее известных прецедентов стало дело Эдварда Сноудена, бывшего сотрудника ЦРУ и АНБ, который в 2013 году раскрыл информацию о масштабной программе слежки, осуществляемой спецслужбами США (Медведовский, 2016)[15]. Сноуден, получивший убежище в России, продемонстрировал миру, насколько глубоко государственные структуры могут проникать в частную жизнь граждан под предлогом обеспечения национальной безопасности.

Этот случай имеет параллели с ситуацией Дурова, так как французские власти, вероятно, также подозревают, что Telegram может использоваться для деятельности, угрожающей национальной безопасности. Подобно тому, как разоблачения Сноудена вызвали глобальную дискуссию о балансе между безопасностью и приватностью, арест Дурова поднимает схожие вопросы в контексте мессенджеров и социальных платформ.

          Например, конфликт между компанией Apple и Федеральным бюро расследований (ФБР) США в 2016 году представляет собой показательный пример противостояния между технологическими корпорациями и государственными структурами в вопросах безопасности и конфиденциальности данных. Данный инцидент возник в контексте расследования теракта в Сан-Бернардино и сосредоточился вокруг требования ФБР к Apple о создании специального программного обеспечения для разблокировки iPhone, принадлежавшего одному из террористов  (Kahney, 2019)[16].

В рамках данного конфликта можно выделить несколько ключевых аспектов. С технологической точки зрения, ФБР требовало от Apple разработать специальное ПО для обхода системы безопасности iOS (операционная система компании Apple), что потенциально могло создать прецедент для будущих запросов такого рода. Правовой аспект конфликта заключался в том, что судебный приказ, обязывающий Apple содействовать ФБР, был основан на Законе о всех предписаниях 1789 года, что вызвало дискуссии о применимости устаревшего законодательства к современным технологическим реалиям. А с точки зрения этики в аргументации Apple, которая отказалась выполнить требование ФБР, утверждалось, что создание "бэкдора" подорвет доверие пользователей и поставит под угрозу безопасность миллионов устройств. В итоге ФБР нашло способ разблокировать iPhone без помощи Apple, а именно с помощью израильской компании Cellebrite, хотя официально это не подтверждалось  (Кузнецов, 2020) [17]. Таким образом, конфликт был разрешен без создания правового прецедента, который мог бы обязать технологические компании создавать "бэкдоры" в своих продуктах, но и не разрешил фундаментальные противоречия между безопасностью и приватностью в цифровую эпоху.

          Другой пример, конфликт между мессенджером WhatsApp и правительством Индии в 2021 году. В то время правительство ввело правила для социальных медиа-платформ, требующие раскрытия источника определенных сообщений  (Desk, 2021) [18]. Платформа WhatsApp оспорила эти правила в суде, утверждая, что они нарушают право пользователей на конфиденциальность. На 2024 год конфликт до сих пор находится в активной фазе, и его окончательное разрешение пока не достигнуто.

Также, в США, Великобритании и других западных странах продолжается напряженное противостояние с TikTok. Правительства этих стран выражают серьезную обеспокоенность возможной передачей данных пользователей китайским властям. Несмотря на многочисленные заверения руководства TikTok и регулярные слушания в парламентах, где топ-менеджеры компании отрицают передачу информации китайскому правительству, платформа продолжает сталкиваться с угрозами запрета и требованиями о продаже местных активов  (Shepardson, 2023)[19].

Аналогичная ситуация наблюдается с WeChat, китайским мессенджером, который подвергается ограничениям в западных странах из-за опасений о безопасности данных. В ответ на это китайское правительство блокирует доступ к сервисам Google, Microsoft и других западных платформ, которые отказываются предоставлять данные пользователей китайским властям.

Эти случаи демонстрируют схожие паттерны с конфликтом Дурова и французского правительства. Особенно показательно, что как в случае с TikTok и WeChat, так и в ситуации с Telegram, правительства используют схожую аргументацию, апеллируя к вопросам национальной безопасности и борьбы с терроризмом. При этом технологические компании последовательно отстаивают право пользователей на конфиденциальность и защиту персональных данных.

Эти конфликты отражают более глубокое противоречие современной цифровой эпохи: столкновение между глобальной природой технологических платформ и национальными интересами отдельных государств. В случае с Дуровым, как и в ситуации с китайскими платформами, мы наблюдаем, как технологические компании оказываются в центре геополитического противостояния, где вопросы приватности данных становятся инструментом политического давления.

Анализ социальной динамики конфликта между основателем Telegram и французскими властями выявляет значительную поляризацию общественного мнения, характеризующуюся формированием двух антагонистических групп с диаметрально противоположными позициями по данному вопросу. Первая группа, придерживающаяся этатистской парадигмы, рассматривает задержание Дурова как легитимную меру государственного контроля, направленную на обеспечение общественной безопасности и правопорядка.

Вторая группа, представляющая либертарианскую позицию, интерпретирует данные действия как посягательство на фундаментальные права и свободы человека, выдвигая аргументы о недопустимости привлечения к ответственности разработчиков технологий за их потенциальное неправомерное использование третьими лицами.

В контексте развития данного противостояния особого внимания заслуживает публичная позиция Павла Дурова, артикулированная через его официальный Telegram-канал[20]. Его заявление представляет собой манифестацию принципиальной позиции относительно неприкосновенности частной жизни и свободы коммуникации в цифровом пространстве. Данная декларация выходит за рамки индивидуальной защиты корпоративных интересов, затрагивая фундаментальные аспекты цифровых прав и свобод в современном информационном обществе. Подобная артикуляция позиции демонстрирует более глубокий социально-правовой дискурс о балансе между государственным контролем и индивидуальными свободами в цифровую эпоху.

Также, существует альтернативная интерпретация событий, связанная с геополитическим противостоянием между Россией и Западом в контексте украинского конфликта. Согласно этой точке зрения, преследование Дурова может рассматриваться как элемент более широкого давления на Россию  (Калиницкий, 2024)[21] .

Данная позиция подкрепляется несколькими факторами. Во-первых, как отмечают российские официальные лица, Telegram стал важнейшей платформой для распространения информации в постсоветском пространстве, особенно в контексте освещения специальной военной операции  (Мальцева, 2023) [22]. По данным The Wall Street Journal, правительственные органы России и Украины активно используют мессенджер для распространения новостей, что потенциально делает Дурова ценным источником информации для западных разведывательных служб [23].

Позиция российского руководства по данному вопросу была четко артикулирована пресс-секретарем президента РФ Дмитрием Песковым. Он заявил, что если Франция не предоставит серьезную доказательную базу по выдвинутым обвинениям, это будет расцениваться как "прямая попытка ограничения свободы коммуникаций" и "прямое запугивание руководителя крупной компании". При этом Песков подчеркнул готовность России оказать Дурову необходимую помощь как гражданину РФ, несмотря на наличие у него также французского гражданства  (Кремль заявил, что готов помочь Дурову, 2024) [24].

Первый заместитель председателя комитета Совфеда по международным делам Владимир Джабаров высказал мнение, что французские власти, возможно, действуют в сговоре с американцами, пытаясь получить доступ к информации пользователей Telegram. По его словам, это может быть частью "большой игры" вокруг предпринимателя  (Воинова, 2024) [25].

Депутат Госдумы Алексей Чепа охарактеризовал ситуацию как "цензуру и попытку давления на любые неподконтрольные источники и каналы информации", отметив, что обвинения против Дурова могут быть "выдумкой спецслужб"  (В Госдуме назвали дело против Дурова во Франции давлением на бизнес, 2024)[26].

Однако эксперты, такие как Федор Лукьянов и Евгений Минченко, придерживаются более сдержанной позиции, указывая, что дело Дурова вряд ли окажет существенное влияние на российско-французские отношения, которые уже находятся на низком уровне. Они также отмечают, что Telegram давно перерос статус российской платформы, став глобальным мессенджером с более чем 950 миллионами пользователей, из которых только около 85 миллионов находятся в России  (Половини, 2024) [27].

Заключение

Итак, данный конфликт представляет собой комплексное явление, отражающее фундаментальные противоречия современного цифрового общества. Проведенный анализ выявил многогранность проблемы, затрагивающей вопросы национальной безопасности, защиты персональных данных, свободы коммуникации и государственного регулирования цифровых платформ.

В ходе исследования были выявлены следующие потенциальные сценарии разрешения конфликта:

Во-первых, разработка компромиссного механизма, обеспечивающего доступ к данным при наличии реальных угроз безопасности, одновременно гарантируя высокий уровень защиты пользовательской информации в обычных условиях. Такой подход мог бы удовлетворить как требования государственных органов, так и принципы конфиденциальности, отстаиваемые Telegram.

Во-вторых, создание новой законодательной базы, четко определяющей права и обязанности цифровых платформ в отношении защиты данных и взаимодействия с правоохранительными органами. Это позволило бы установить прозрачные правила игры для всех участников цифрового пространства.

В-третьих, развитие инновационных технологических решений, способных обеспечить необходимый уровень безопасности без компрометации приватности пользователей. Данный подход требует значительных инвестиций в исследования и разработки, но может предложить долгосрочное решение проблемы.

В-четвертых, формирование международных стандартов и протоколов регулирования деятельности цифровых платформ, учитывающих интересы всех заинтересованных сторон. Это особенно важно в контексте глобального характера современных коммуникационных технологий.

Наконец, разрешение конфликта через судебную систему может создать важный прецедент для будущих подобных случаев и установить правовые рамки для взаимодействия между технологическими компаниями и государственными структурами.

Учитывая сложность рассматриваемых вопросов и принципиальность позиций сторон, конфликт, вероятно, не получит быстрого разрешения. Однако широкое общественное внимание к данной проблеме и поддержка Дурова со стороны международного сообщества могут способствовать поиску взаимоприемлемого решения.

Данный конфликт наглядно демонстрирует необходимость выработки новых подходов к регулированию цифрового пространства, которые смогли бы обеспечить баланс между требованиями национальной безопасности и фундаментальными правами человека в современную эпоху. Это требует тщательного и взвешенного подхода, учитывающего интересы всех участников цифрового общества.

 

Список литературы

1. Arafat Z. Q. Investigating user privacy and security on telegram messenger: A wireshark analysis. CIC-COCOS’24: Proc. 5th Intern. Conf., Erbil, 24–25 Apr 2024. Erbil: Cihan University, 2024, 249–251. https://doi.org/10.24086/cocos2024/paper.1158

2. Abu-Salma R., Krol K., Parkin S., Koh V., Kwan K., Mahboob J., Traboulsi Z., Sasse M. A. The security blanket of the chat world: An analytic evaluation and a user study of telegram. Internet Society, 2017. https://doi.org/10.14722/eurousec.2017.23006

3. Cogliati B., Ethan J., Jha A. Subverting Telegram’s end-to-end encryption. IACR Transactions on Symmetric Cryptology, 2023, 2023(1): 5–40. https://doi.org/10.46586/tosc.v2023.i1.5-40

4. Lee J., Choi R., Kim S., Kim K. Security analysis of end-to-end encryption in Telegram. SCIS 2017: Proc. Symposium, Naha, 24–27 Jan 2017. IEICE, 2017. URL: https://caislab.kaist.ac.kr/publication/paper_files/2017/SCIS17_JU.pdf (дата обращения 20.12.2024).

5. Matosas-López L. The management of digital marketing strategies in social network services: A comparison between American and European organizations. Journal of Open Innovation: Technology, Market, and Complexity, 2021, 7(1). https://doi.org/10.3390/joitmc7010065

6. Akbari A., Gabdulhakov R. Platform surveillance and resistance in Iran and Russia: The case of Telegram. Surveillance and Society, 2019, 17(1/2): 223–231. https://doi.org/10.24908/ss.v17i1/2.12928

7. Holstein W. J., McLaughlin M. Battlefield cyber: How China and Russia are undermining our democracy and national security. Amherst; NY: Prometheus, 2023, 304.

8. Wijermars M. Selling Internet control: The framing of the Russian ban of messaging app Telegram. Information, Communication & Society, 2022, 25(15): 2190–2206. https://elibrary.ru/crdzti

9. Farbman S. Telegram, "milbloggers" and the Russian state. Survival, 2023, 65(3): 107–128. https://elibrary.ru/robmsd

10. Трофименков С. А., Суняйкин Е. К. Telegram как современное средство коммуникации. Инновационные механизмы решения проблем научного развития: Национал. (всерос.) науч.-практ. конф. (Уфа, 22 апреля 2021 г.) Уфа: Омега Сайнс, 2021. С. 24–29. https://elibrary.ru/hgxlcg

11. Atkinson C., Chiozza G. Hybrid threats and the erosion of democracy from within: US surveillance and European security. Chinese Political Science Review, 2021, 6: 119–142. https://doi.org/10.1007/s41111-020-00161-2

12. Schlag G. European Union’s regulating of social media: A discourse analysis of the digital services act. Politics and Governance, 2023, 11(3): 168–177. https://elibrary.ru/psrvun

13. Каневский П. С., Петров К. Е. Негосударственные акторы в системе международных отношений цифровой эры: между комплексной взаимозависимостью и онлайн-суверенитетом. Международная аналитика. 2024. Т. 15. № 3. С. 37–56. https://doi.org/10.46272/2587-8476-2024-15-3-37-56

14. Clegg N. The future of speech online: International cooperation for a free & open Internet. Daedalus, 2024, 153(3): 65–76. https://doi.org/10.1162/daed_a_02089

15. Undale P. S., Shinde V. Digital transformation and cyber security: Unveiling awareness. Humanities & Language: International Journal of Linguistics, Humanities, and Education, 2024, 1(3): 191–197. https://doi.org/10.32734/ayr9wh15

16. Chumak O., Holovkin S., Piroh O., Pushkar T., Diegtiar O. Information protection and cyber security in the public and financial sectors. Edelweiss Applied Science and Technology, 2024, 8(5): 1164–1174. https://doi.org/10.55214/25768484.v8i5.1819

17. Nooren P., van Gorp N., van Eijk N., Ó Fathaigh R. Should we regulate digital platforms? A new framework for evaluating policy options. Policy & Internet, 2018, 10(3): 264–301. https://doi.org/10.1002/poi3.177

18. Galtung J. Violence, peace, and peace research. Journal of peace research, 1969, 6(3): 167–191. https://elibrary.ru/jnwzff

19. Уланов А. Цифровая французская революция? РСМД. 2019. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/tsifrovaya-frantsuzskaya-revolyutsiya/ (дата обращения: 21.12.2024).

20. Olech A. K. Unique solutions of the French Republic in the fight against terrorism and radicalization. Terroryzm – studia, analizy, prewencja, 2022, (1): 350–392. https://doi.org/10.4467/27204383TER.22.013.15429

21. McCardel K. The impact of Edward Snowden on data protections, individual privacy, and ontological security. Praha: Univerzita Karlova, 2022. URL: http://hdl.handle.net/20.500.11956/177553 (дата обращения: 21.12.2024).

22. Lee A. M., Tenenboim O. How did Americans really think about the Apple/FBI dispute? A mixed-method study. Journalism Practice, 2020, 14(4): 483–498. https://doi.org/10.1080/17512786.2019.1623709

23. Mishra A. The intricacies of trust in technology: A study of the clash between Apple and the FBI. Journal of Cases on Information Technology, 2020, 22(4): 31–43. https://doi.org/10.4018/jcit.2020100102

24. Turillazzi A., Taddeo M., Floridi L., Casolari F. The digital services act: An analysis of its ethical, legal, and social implications. Law, Innovation and Technology, 2023, 15(1): 83–106. https://doi.org/10.1080/17579961.2023.2184136

25. Vasudeva F., Barkdull N. WhatsApp in India? A case study of social media related lynchings. Social Identities, 2020, 26(5): 574–589. https://doi.org/10.1080/13504630.2020.1782730

26. Eichensehr K. United States pursues regulatory actions against TikTok and WeChat over data security concerns. American Journal of International Law, 2021, 115(1): 124–131. https://doi.org/10.1017/ajil.2020.98

27. Yang F. The postcolonial route of WeChat: Technological mimicry, excess, and orientalism. Asian Journal of Communication, 2022, 32(5): 448–461. https://doi.org/10.1080/01292986.2022.2077972

28. Мальцева Я. В. Телеграм-каналы военкоров и действующих военных как новая информационно-коммуникативная площадка освещения специальной военной операции на Украине. SDE-IR 2023: Междунар. науч. конф. (Екатеринбург, 16 марта 2023 г.) Екатеринбург: Институт цифровой экономики и права, 2023. С. 373–380. https://elibrary.ru/tbustm


Войти или Создать
* Забыли пароль?